Аякс, трансмаскулинный человек

«Я среднего роста, у меня достаточно „феминная“ фигура, большие округлые бедра и большая грудь, и все это доставляет мне очень много дискомфорта. Сейчас я большую часть времени просто не чувствую свое тело своим. Такое чувство, очень похожее на деперсонализацию.

Я могу посмотреть на себя в зеркало или дотронуться рукой до любой части тела, но в голове у меня просто нет связи с тем что это — я. Это как читать книгу, не фокусируясь на ней: ты понимаешь, что читаешь, понимаешь слова, но общей сути не улавливаешь. 

На самом деле это очень помогает жить, так как я человек с сильной дисфорией.

Иногда накатывает понимание, и я осознанно обращаю внимание на тело, и вот тогда получаю непередаваемо ужасные ощущения. От желания как угодно изменить его, чтобы было хотя бы немного лучше, до мыслей о том, что лучше не жить вообще, чем жить в этом теле. И часто это сопровождается ненавистью и искренней обидой на сам факт наличия у меня именно такого тела.

На этом проблемы не заканчиваются. Я не могу комфортно носить не мешковатую одежду (что уж говорить об обтягивающей), даже футболки для меня могут быть пыткой из-за размера груди. Я избегаю всего, что может мне напомнить о своем теле. В данный момент у меня нет возможности начать ЗГТ (заместительная гормональная терапия — прим. «Выхода») или сделать мастэктомию, приходится просто держаться и ждать».

Иллюстрация: Joe Castro

Тоша, небинарная персона

Иногда получается ужиться с собственным телом без дорогостоящих препаратов или хирургических вмешательств, через отрицание и отдаление — и это не всегда радостный путь. Вот история Тоши: 

«Дисфория появилась у меня с началом пубертата (около 13 лет), но правильное слово для своей идентичности я узнал только в двадцать. До этого просто не была распространена информация даже о существовании каких-то опций помимо „сменить пол на противоположный“. Я долго обдумывал, кто я вообще такой. Девушкой себя не чувствовал, но переход в парня принес бы больше проблем, чем решил. В идеале, я бы хотел низкий голос, избавиться от молочных желез и репродуктивной системы, но это все долго, дорого, больно, и к чему это приведет? Общество будет воспринимать меня как мужчину, накладывать на меня новый набор ожиданий, к которому я не привык. Отсутствие яичников приведет к необходимости постоянно колоть тестостерон, а постоянная зависимость от труднодоступного медикамента — это довольно стремно, когда ты небогат и живешь в стране, которая трансгендеров не считает за людей. Для меня это многоходовочный обмен шила на мыло (возможно, даже с веревкой в комплекте). В плане гениталий я осознал, что вообще не существует варианта, который бы не вызывал у меня дисфорию. Я несколько завидую бинарным людям, у которых цели перехода более достижимы и более социально одобряемы.

Какое-то время у меня были сеансы с психологиней, под их конец я пришел к выводу, что вещи, которые я не способен изменить, можно игнорировать, абстрагироваться. В итоге притупляю дисфорию диссоциацией, насколько это возможно. 

Чувствую себя иногда как приведение в мясном костюме, как будто „при жизни“ я был кем-то другим, но сейчас вот управляю тем, что есть. Мне кажется, люди так же привыкают к жизни с нелюбимым супругом/супругой в браке по расчету. 

В целом-то меня устраивает все, кроме половых признаков и голоса. Выгляжу андрогинно, груди почти нет. Все было бы сильно хуже, если бы она была большой, пришлось бы утягиваться.

И нет, то, что я справляюсь без ЗГТ и операций — это не „отрефлексировал внутреннюю мизогинию“, как любят говорить некоторые радфем. Я не вижу мизогинии в дискомфорте от органов, основные функции которых мне просто не нужны, или в том, что мне кажется, что низкий голос лучше бы соответствовал моему внутреннему. И дискомфорт никуда не делся, я просто предпочитаю про него не думать

В России многие кричат о том, что детям ни в коем случае нельзя сообщать какую-либо информацию об ЛГБТ, мол „не узнают о трансгендерах — не станут трансгендерами“. Но дисфория была задолго до того, как я узнал это слово, и не знать, от чего ты страдаешь — это сущий ад. Знание позволяет искать способы бороться с источником страданий, а незнание может довести до того, что кукуха ребенка улетит в далекие, очень темные края. Берегите себя и свои кукухи».

Николас, трансгендерный мужчина

Другие герои_ни меняли тело с помощью гормональной терапии и хирургических операций — и это истории со счастливым концом. Одну из них рассказал Николас: 

«[После тяжелого завершения отношений] было множество проблем, как моральных, эмоциональных, так и физических, финансовых. Ничего не хотелось, кроме как избавиться от всех проблем и уснуть «навеки». У меня началось РПП (расстройство пищевого поведения — прим. «Выхода»), сильно сбросил вес, не мог есть, но только тогда я начал нравиться себе хоть чуточку. К счастью, на моем пути были люди, которые поддержали и помогли выбраться из того состояния. Наметил себе цели, планы, прошел комиссию, начал ЗГТ. Принимал себя все больше, нравился себе все сильнее. Дальше операция. Мастэктомия, которую я ждал. Ни капли не сомневался, ни капли не боялся. После операции стало настолько радостно, что не придется больше давить свое тело бинтами, утяжками, не придется залечивать ранки от тейпа. Спокойствие и умиротворение. Перестал придавать значение одежде, не разделял ее на феминную или маскулинную. Просто надевал то, что нравится».

На данный момент наш герой в гармонии с собой и своим телом, полностью его принял, также как и себя, но все еще работает над собой, над телом. Есть другие нерешенные проблемы, поэтому он двигается дальше, ступенька за ступенькой.

Иллюстрация: Joe Castro

О радости изменений после приема терапии рассказывает другая героиня:

Алеся, трансгендерная женщина

«После каминг-аута я постепенно начала меняться, особенно на гормональной терапии. Стала более женственной, более раскованной в танцах, движениях тела, в сексе. Я несколько лет постепенно сбрасываю лишний вес, и вот под наблюдением дружественной эндокринологини успешно вошла в свою норму, мне убрали диагноз „избыточная масса тела“, а всего за несколько лет я прошла путь от 84 кг до 67, и сейчас мне комфортно. Мне сложно принимать многие аспекты своего тела, но при совокупности гормональных препаратов, депиляции и лазерной эпиляции мне удается достигать результата, которому я радуюсь. С внутренним комфортом могу носить одежду, которую мне всегда хотелось. Я еще надеюсь на многие изменения от ЗГТ, но главное — я уже очень часто нравлюсь себе, когда смотрю в зеркало».

Ева, небинарный человек

Способы повлиять на тело не ограничиваются медикаментами и операциями. Ева рассказала о своем опыте:

«История отношений с телом у меня непростая. Когда я вступила в пубертат (он начался у меня раньше, чем у сверстни_ц), я почувствовала очень много сексуализации на себе, которая воспринималась как что-то грязное и марающее меня, как личные инсинуации. В основном это касалось груди, которая у меня как у всех женщин нашей семьи, достаточно большая. Я не очень задумывалась о своей гендерной идентичности (лет до двадцати пяти), но мне хотелось, чтобы грудь не увеличивалась, чтобы я оставался детски-андрогинным. Я даже изобрел что-то вроде биндера, который носил постоянно лет до восемнадцати.

При этом реакцией моей матери на начавшееся половое созревание стала принудительная короткая стрижка и максимально „мальчиковая“ одежда, которую она мне покупала. Я не знаю, зачем ей это было нужно. Во мне же это вызывало чувство протеста и параллельно с желанием, чтобы не было груди (и вообще феминной фигуры), было желание одеваться как можно более феминно — обязательно юбки, бижутерия. Как только появились деньги и возможность принимать самостоятельные решения, я проколола уши, стала отращивать волосы, покупать себе платья, а также вышла замуж и родила ребенка.

Иллюстрация: Joe Castro

Опыт беременности сильно повлиял на мои отношения с телом. С одной стороны, это была максимальная феминизация, еще больший рост груди, очевидное проявление сексуальности. С другой стороны — это отчуждение, объектность и как раз асексуальность, характерные для нашей культуры. Во время беременности и после я была максимально лишена самости и тела (при том, что у тела как раз был максимальный вес за все время и оно больше всего влияло на мою жизнь).

После я начала постепенно возвращать себе тело и заново открывать его. Я вспомнил, что вообще-то грудь большого размера никогда меня не радовала, более того физический дискомфорт для спины становился все сильнее, поэтому я сделала косметическую операцию по уменьшению груди. Должна сказать, что полностью я ее результатами не доволен: я бы хотел еще меньший размер, поэтому возвращаюсь к ношению биндера.

Возвращать себе тело также помогают и другие манипуляции по его „прокачке“: лазерная операция по коррекции зрения, татуировки, пирсинги, внутриматочная спираль с целью прекращения менструаций.

Я получал коротким курсом тестостерон — в первую очередь для некоторого изменения голоса. Но ощутил и некоторые другие эффекты. Эти изменения мне понравились, но продолжать гормональную терапию я точно не хочу, дальнейшая маскулинизация тела — не моя история.

Наверное, сейчас в мои тридцать мне комфортнее с собой, чем было когда-либо ранее. Совершенно точно я не обладаю андрогинным худым телом, которое считается чуть ли не „эталоном“ небинарности (рефлексировать вредные заблуждения я умею, но это не значит, что я не жалею об этом и не испытываю отвращения глядя в зеркало в плохом настроении). Но я нахожусь в максимально отражающем мое содержание теле, это, наверное, важнее».

В «Выходе» можно получить бесплатные юридические консультации для трансгендерных людей: расскажем, как сменить документы, разобраться с военкоматом, вопросами брака и родительства, поможем в индивидуальных сложных ситуациях. Свяжитесь с нашими юристами, заполнив форму на сайте.