История Астрид, ко дню видимости трансгендерных людей

31 Марта 2021

31 марта — День видимости трансгендерных людей. И последнее время слово «видимость» перестает быть только словом и всё больше обрастает реальными фактами. Транс*люди появляются на обложках журналов крупных издательских домов, становятся обычными геро_инями фильмов, сериалов, книг, игр, занимают государственные должности за рубежом. Видимость поднимает вопросы транс-инклюзивности в разных сферах, порой неожиданных. За этими большими изменениями стоит неисчислимое множество незаметных, но бесстрашных действий транс*людей, которые говорят о себе: среди одногруппниц и одногруппников, на работе, в кругу подруг и друзей, за ужином с родителями. Благодаря вам меняется общество, количество союзниц и союзников растет, а равные права и мир без трансфобии становятся ближе. Спасибо за вашу храбрость и открытость. Мы вас видим! Эту неделю мы посвящаем вам. Каждый день будем публиковать тексты трансгендерных людей: истории о поисках идентичности, о способах саморепрезентации, о каминг-ауте и о принятии.

Астер и Гена 

Когда он вышел с работы, еще светило солнце. Астер даже снял куртку и, проходя мимо витрин, краем глаза следил за своим отражением. Как же он любил такие майки!: чтобы плечи были открыты, с широким вырезом, свободные, темного цвета со светлой каймой по краям. «А Алекс все-таки перестарался с зеленым», — сказал он сам себе, поймав в отражении свой новенький эрокез: белый у корней волос и зеленый сверху. Он вообще-то хотел фиолетово-голубой, но Алекс переубедил его. У них всегда получалось какое-то совместное творчество. В целом, Астер было доволен собой: легкий и стремительный, он чувствовал последние отблески солнца на коже, и хотя воздух был холодный, он все равно впитывал этот странный северный свет, который и солнцем-то назвать было трудно, каждой клеточкой тела.
Когда Астер вышел из метро, стемнело и пошел дождь. Стало сыро и по-питерски зябко. Пришлось намотать шарф до самых глаз и застегнуть кожанку на все кнопки. Хотелось скорее домой, к детям. Поужинать и завалиться читать книжку, если быстро почистят зубы и улягутся…И не придется с боем отнимать смартфоны и проверять — действительно ли зубные щетки влажные. Вдруг — человек на земле. «Не шевелится», — отметил Астер, пролетая мимо. Потом замедлился…и со вздохом поплелся к нему. «А если инсульт?…да и вообще…не по-человечески как-то…»

Это был мужчина лет 50. Астер таких не любил и боялся. На нем была оранжевая дворницкая жилетка, а из кармана вывалился прямо на асфальт новенький смартфон. Мужчина не отзывался. Преодолев неприязнь и страх, Астер потряс его за плечо. Когда он уже с облегчением решил вызвать скорую («Ну и слава богинюшке, медики разберутся») — мужчина открыл глаза и спросил: «Где я?» — Астер ответил: «На Невском», но тот все никак не мог сообразить и бессмысленно щурился и мотал обросшей головой. «Тебе плохо или просто перепил?» — нарочито грубо спросил Астер. «Выпил». Астер чертыхнулся про себя. Он терпеть не мог запаха перегара. «Какого хрена я буду помогать ему! Ненавижу пьяных мудаков!». Астер почти с ненавистью окинул взглядом всю сцену: из пакета вывалилась пластиковая бутылка с бесцветной жидкостью и мужик трепетно схватил ее и вцепился в пакет. «Гена» — промычал он. И, жалобно глядя на Астера снизу вверх, промямлил: «Помоги встать?». В надежде, что кто-нибудьпоможет, Астер огляделся по сторонам. Но прохожие отворачивались и пробегали мимо. Он, думая про себя: «тяжелый черт! Мне нельзя тяжести поднимать», — все же помог Гене приподняться и усадил его на скамейку.

Этот дождь как будто гнал всех: скорее-скорее-скорее-к себе. Домой. В тепло. «Ну вот, снова ойкумена пляшет: как будто дождь разделил мир на два полюса — думал Астер — вон они, нормальные люди, чистые, ответственные, сосредоточенные. А ты вечно будешь по эту сторону. С бродягами и сумасшедшими. Ну и ладно, дети меня поймут. Я бы не хотел, чтобы они проходили мимо. Потому что мы Адамсы!» — вдруг всплыла в его голове фраза и он улыбнулся. Помог мужику запихать телефон в карман, бухло в пакет (он никак не хотел с ним расстаться) и выпрямился, собираясь уйти. «Ты точно не хочешь скорую?». «Отведи меня домой, я тут, рядом…помоги дойти, тут два шага» — пролепетал Гена. «Как ребенок» — вздохнул Астер, сверил адрес мужика с навигатором и сказал: «Ладно, только ногами по-быстрее перебирай, я тороплюсь». Мужик вцепился в локоть Астера и бодро зашагал, но если отпустить — то тут же норовил упасть. Это, однако, не мешало ему начать петь во все горло — так что прохожие принимали их за пьяную парочку. Астер пытался сменить пластинку на Пинкфлойд или Дип Перпл — но тщетно. Гена знал только одну песню на понятном ему одному языке. Утверждал, что это Юрайхип. «Да Бог с ним, забавный малый. Только псиной воняет. Мое дело до дома его доконвоировать. А кто что думает — наплевать». Дошли быстро. Но по лестнице Гена подняться не мог: «черт!» — Астер еле поймал его, когда тот чуть не расшиб себе башку. Ладно, дошли до 4 этажа. И уже открывая дверь, беспощадно терзая замок ключом, который он никак не мог вставить, Гена вдруг, прищурившись, проблеял, покосившись на Астера: «Ты, что, баба, что ли? У меня плейстейшен есть, пойдем ко мне, я тебе покажу» — и вцепился в руку. «Меня зовут Астер! — как можно более твердо ответил Астер, — иди к себе!». Но Гена вдруг стал тянуть за собой, в темный дверной проем. Астер выдернул руку и, оттолкнув мужика, бросился вниз по лестнице. Сердце бешено стучало — от гнева и страха. Он с ужасом услышал, как мужик, потеряв равновесие, с грохотом свалился на пол. «Все. Пипец. Разбил голову. Меня посадят». И тут с облегчением услышал вслед хриплое: «Эй! Ты что! Охуела, что ли?!».

Проклиная себя, мужика и погоду, Астер помчался домой. Дождь укутал его со всех сторон и помог справиться со стучащими в голове безжалостными вопросами: «Почему? Как? Зачем? Какого хрена!». Вода стояла в воздухе как плотный туман, гасила звуки и цвета. Это немного успокоило Астера. Вот за что он любил Питер. Только город никогда не покидал его. «Эх, я так никогда курить не брошу», — подумал он, закурив. И вдруг улыбнулся. «Оставлю его у порога…в следующий раз».

Когда он, наконец, вошел к себе, сын бросился на шею и чуть не сбил с ног. «Ну и кабанчик вырос». А кабанчик встал в стойку и начал боксировать со словами: «Ты почему так долго?». Астер, отбиваясь и смеясь, начал: «Там человек лежал, пришлось помочь ему…» Но сын оборвал: «Да ладно! Мне это неинтересно. Пошли скорей ужинать! Дарина! За стол! Мама пришла!».

Текст: Астрид (они, он, она)