Яна Колпакова: «Закон о „ЛГБТ-пропаганде“ максимально усложнит профилактику ВИЧ»

30 Ноября 2022

ВИЧ-активистка и авторка книги «О чем молчала Мадонна Литта» Яна Колпакова рассказала «Выходу» о сложностях с терапией после начала войны, о том, как закон об «ЛГБТ-пропаганде» повлияет на распространение ВИЧ-инфекции и о том, где получить помощь за границей.
Сколько людей в России тестируют на ВИЧ ежегодно?
В России живет примерно 150 млн. человек, из них с ВИЧ — 1,5 млн. Протестировались в 2021 году — 40 млн. Представьте, сколько людей не протестированы, могут жить с ВИЧ и не знать, что у них ВИЧ. Говорить о победе и остановке эпидемии — что за бред? При этом мы видим каждый раз прирост новых случаев инфицирования.
Как война повлияла на доступность тестирования на ВИЧ и антиретровирусной терапии?
С тестами и доступом к лечению и раньше были проблемы. 80% пациентов была доступна не очень новая терапия, с большим количеством побочных эффектов. Побочные действия в долгосрочной перспективе могут повлиять на качество жизни пациента: на сердечно-сосудистую систему, может развиться липодистрофия. При том, что в США и в развитых странах Европы 80% пациентов, наоборот, покрыты, новыми схемами, которые не имеют столько побочек и лучше глушат вирус. В этом плане выигрывают современные схемы, такие как ингибиторы интегразы. Но до войны у нас уже были проблемы, врачи не особо заботились о том, будут ли пациенты принимать эту терапию, как она им подошла: «ну ничего, потерпят, им и так выдают терапию бесплатно». После начала войны нас пытались убедить, что перебоев не будет. Сначала так и было. Потом начались перебои с «Тивикаем» и другими, еще более современными препаратами. И неясно, когда он появится. С тестами были проблемы, и сейчас есть.
Как война в целом отразилась на распространение ВИЧ в России за последний год?
Данные появятся в конце года. В принципе, у нас эпидемия растет с каждым годом, это видно, несмотря на то, что Алексей Израилевич Мазус (руководитель Московского городского центра профилактики и борьбы со СПИДом, главный внештатный специалист по проблемам диагностики и лечения ВИЧ-инфекции Департамента здравоохранения Москвы — прим. «Выхода») пытается кому-то доказать, что эпидемии нет. Мы видим обратное. Мы можем говорить о том, что мы победили эпидемию, только в том случае, если мы выполним план, предложенный Unaids и одобренный ВОЗ. Минздрав ничего для этого не делает. Это план 90-90-90, то есть 90% населения должны быть протестированы, 90% из ВИЧ-положительных получает терапию и 90% из тех, кто получает терапию, должны иметь неопределяемую вирусную нагрузку. Тогда да, мы можем сказать, что мы молодцы и победили эпидемию. Как мы можем сейчас это сказать? Ну, никак.
А закон о «ЛГБТ-пропаганде» повлияет на распространение ВИЧ?
У меня от последнего закона о «пропаганде ЛГБТ» волосы вставали дыбом еще в июне, когда он только в проекте был. Я еще нервно смеялась и думала: «Нет, ну они же не настолько идиоты, чтобы такое принять». Нет, оказалось настолько. И так размыты понятия этой «пропаганды», что тебя могут просто, если ты сфотографировался со своим партнером, тебе назначат штраф чуть ли не как за тяжкое причинение вреда здоровью. Это кошмар. И еще больше выросла пропасть между либерально настроенными людьми и патриархальными, религиозными, которые считают, что мы боремся с фашизмом и готовы отдавать своих сыновей на войну. И вот когда у людей настолько деформированы мозги, они еще больше укореняются в том, что ВИЧ — это только про геев, наркоманов, а их самих это не коснется. Мне кажется, тут больше идеологическая проблема будет нависать. Поэтому я считаю, что показатель [ВИЧ после войны] вырастет и будет еще больше, потому что люди еще больше будут себя идентифицировать со святыми русскими, которых ВИЧ не коснется. Ну, а среди уязвимых групп еще больше вырастет, потому что закон о «пропаганде ЛГБТ» максимально усложнит профилактику среди этой уязвимой группы. Наркопотребители в принципе подвержены стрессу, они, возможно, еще больше будут употреблять. Каждый человек будет сам спасаться от стресса. Другие люди в России будут пить, это тоже будет способствовать половым связям, не всегда контролируемым и безопасным.
Помогает ли государство ВИЧ-положительным украинцам, оказавшимся в России?
Я возмущена тем, что правительство, «спасая детей Донбасса» и понимая, что кто-то от бомбежек побежит в Россию, в государственных СПИД.Центрах не облегчило возможность получить терапию украинцам. Для этого им нужно оформлять статус беженцев, вид на жительство — это все не быстро. В итоге, откликнувшись на мою просьбу, генеральный директор «Н-клиник» в Москве Андрей Злобин вместе с активистами Денисом Годлевским и Алексеем Михайловым стали бесплатно предоставлять терапию вынужденным переселенцам из Украины: оказывали медицинскую помощь, делали анализы, консультации давали инфекционистов. Это было и есть доступно бесплатно, до сих пор проект работает, в Москве можно обратиться. В других городах украинцы могут обратиться в «Пациентский контроль».
Почему ты уехала из России?
Я уехала 26 октября, просто не выдержала. До этого мы хотели что-то поменять в стране хотя бы с доступом к лечению, к информированию. Я не работаю в этой сфере, я волонтерю, занимаюсь этим по велению души. И вот тут я поняла, что мы откатились на 10 лет назад, и все, что мы делали — коту под хвост. Перед отъездом я пошла в свой СПИД.Центр. Поскольку я выезжала экстренно, меня отправили не к моему врачу и выдали терапию всего на два месяца со словами: «ну, вам хватит». При моих показателях положено выдавать на полгода, минимум на три месяца. Откуда они знают, как мне хватит, они видели цены на билеты? Они видели, сколько мне придется в разных странах выжидать время, чтобы добраться до той страны, где я получу медицинскую страховку или помощь от фонда? Я не считаю, что государство мне должно, это мой ВИЧ — моя ответственность. Но не у всех есть возможность купить АРТ. Это крайне неудобно, так как может нарушить приверженность пациента терапии.
А как получить помощь россиянам, которые уехали из страны после начала войны?
Есть список всех организаций в каждой стране и городе Европы, где могут люди с ВИЧ могут получить помощь: психологическую, в виде таблеток, равное консультирование, отдельно для каких-то уязвимых групп — в общем, разная помощь.